Неточные совпадения
В пять часов
скрип отворенной
двери разбудил его. Он вскочил и оглянулся. Кити не было на постели подле него. Но за перегородкой был движущийся свет, и он слышал ее шаги.
Вот слышны шаги по лестнице; но это не Фока! Я изучил его походку и всегда узнаю
скрип его сапогов.
Дверь отворилась, и в ней показалась фигура, мне совершенно незнакомая.
Однако несчастия никакого не случилось; через час времени меня разбудил тот же
скрип сапогов. Карл Иваныч, утирая платком слезы, которые я заметил на его щеках, вышел из
двери и, бормоча что-то себе под нос, пошел на верх. Вслед за ним вышел папа и вошел в гостиную.
Самгин постоял у
двери на площадку, послушал речь на тему о разрушении фабрикой патриархального быта деревни, затем зловещее чье-то напоминание о тройке Гоголя и вышел на площадку в холодный
скрип и скрежет поезда. Далеко над снежным пустырем разгоралась неприятно оранжевая заря, и поезд заворачивал к ней. Вагонные речи утомили его, засорили настроение, испортили что-то. У него сложилось такое впечатление, как будто поезд возвращает его далеко в прошлое, к спорам отца, Варавки и суровой Марьи Романовны.
Шагов ее не слышно было за
дверью, только
скрип ступеней давал знать, что она поднималась по лестнице в комнату Марфеньки.
Вот несколько крестьянских подвод въехали на двор, с овсом, с мукой:
скрип телег, говор дворни, хлопанье
дверей — все мешает.
Но в это мгновение вдруг отворилась
дверь, и вошла Анна Андреевна. Должно быть, она подслушивала у
двери и, не вытерпев, отворила слишком внезапно, — и князь, вздрагивавший при каждом
скрипе, вскрикнул и бросился ничком в подушку. С ним произошло наконец что-то вроде припадка, разрешившегося рыданиями.
Вдруг опять так же чмокнула и с тем же
скрипом скрипнула выходная
дверь, и послышался сердитый голос Матрены Павловны...
Сквозь щель
двери столовым ножом он прощупал внутреннюю задвижку, обстругал немного лезвием края щели и расширил ее так, что мог просунуть, наконец, туда кончик ножа, и стал понемногу отскребать назад задвижку. Все следили за его руками, не двигаясь, почти не дыша. Слышался только
скрип металла о металл. Наконец Симеон распахнул
дверь.
Мне почудился
скрип отворявшейся
двери, потом легкий треск переломанного сучка.
Иногда, оставшись один в гостиной, когда Любочка играет какую-нибудь старинную музыку, я невольно оставляю книгу, и, вглядываясь в растворенную
дверь балкона в кудрявые висячие ветви высоких берез, на которых уже заходит вечерняя тень, и в чистое небо, на котором, как смотришь пристально, вдруг показывается как будто пыльное желтоватое пятнышко и снова исчезает; и, вслушиваясь в звуки музыки из залы,
скрипа ворот, бабьих голосов и возвращающегося стада на деревне, я вдруг живо вспоминаю и Наталью Савишну, и maman, и Карла Иваныча, и мне на минуту становится грустно.
Так мучился он, трепеща пред неизбежностью замысла и от своей нерешительности. Наконец взял свечу и опять подошел к
дверям, приподняв и приготовив револьвер; левою же рукой, в которой держал свечу, налег на ручку замка. Но вышло неловко: ручка щелкнула, призошел звук и
скрип. «Прямо выстрелит!» — мелькнуло у Петра Степановича. Изо всей силы толкнул он ногой
дверь, поднял свечу и выставил револьвер; но ни выстрела, ни крика… В комнате никого не было.
Он толкнул ногой низенькую косую
дверь; странно раздался в этом безлюдном месте ее продолжительный
скрип, почти похожий на человеческий плач.
…Потом случилось что-то непонятное, страшное и смешное: разбудил Кожемякина тихий визг отворенной
двери и
скрип половицы, он всмотрелся во тьму, ослабел, облившись холодным потом, хотел вскрикнуть и не мог, подавленный страхом, — на полу бесшумно извивалась длинная серая фигура; вытянув вперёд тонкую руку, она ползла к постели медленными движениями раздавленной лягушки.
И вот я заснул: отлично помню эту ночь — 29 ноября, я проснулся от грохота в
двери. Минут пять спустя я, надевая брюки, не сводил молящих глаз с божественных книг оперативной хирургии. Я слышал
скрип полозьев во дворе: уши мои стали необычайно чуткими. Вышло, пожалуй, еще страшнее, чем грыжа, чем поперечное положение младенца: привезли ко мне в Никольский пункт-больницу в одиннадцать часов ночи девочку. Сиделка глухо сказала...
Дверь тихо открылась и закрылась… В канцелярии опять водворилась робкая тишина, нарушаемая
скрипом перьев.
И вот тут он перешагнул через что-то, через какой-то высокий, невидимый порог, и железная
дверь с громким
скрипом железных петель захлопнулась сзади — и нет возврата.
И за
дверью встречали его холодная, торжественная тишина, подавленные вздохи и утроенное эхом гнусавое и непонятное чтение дьячка, прерываемое непонятными и долгими паузами. Смущаясь
скрипом своих шагов, Меркулов становился на место, посреди церкви, крестился, когда все крестились, падал на колени, когда все падали, и в общности молитвенных движений черпал спокойную силу и уверенность.
— Угол от пяти… полтина очко… пять рублей мазу! — послышалось из внутреннего покоя, сквозь неплотно припертую
дверь, когда
скрип солдатских шагов затих в передней и воцарилась прежняя тишина.
Но вот раздался кабинетный звонок, и дежурный канцелярист, застегивая последнюю пуговицу вицмундира, со всех ног бросился на призыв его превосходительства. По прошествии некоторого времени он опять показался в зале и собственноручно открыл самым торжественным образом половину
двери. Послышались веские шаги, с легким
скрипом — и в
дверях появился Непомук Анастасьевич Гржиб-Загржимбайло.
Маленький человечек быстро обернулся на
скрип отворившейся
двери, и мы встретились взглядами.
Однако я храбро взялась за ручку. Тяжелая
дверь растворилась с легким
скрипом. На паперти было совсем темно. Ощупью отыскала я скамейку, на которой в дни церковной службы отдыхали воспитанницы, и села. Прямо против меня были церковные
двери, направо — коридор младшей половины, налево — старшей. Отдаленные газовые рожки чуть мерцали, роняя слабый свет на
двери, но вся площадка и широкая лестница тонули во мраке.
Дверь отворилась с жидким
скрипом. Прохор просунул голову и доложил...
И мне вспомнилось: в первую из этих ночей я долго слышал сквозь сон, как он двигался в своей комнате, слышал
скрип наружной
двери и шаги за окном.
Вечером доктор приказал заложить шарабан, чтобы ехать к воинскому начальнику играть в винт. Когда он, в шляпе и в пальто, совсем уже готовый в путь, стоял у себя посреди кабинета и надевал перчатки, наружная
дверь со
скрипом отворилась, и кто-то бесшумно вошел в переднюю.
В ранних годах нервы его были в конец расшатаны — гром и молния заставляли его дрожать всем телом, он вздрагивал даже при
скрипе неожиданно отворенной
двери, при каждом стуке и шорохе.
В избе стоял какой-то пар, еще более сгустившийся после того, как один из понятых затворил
дверь, оставленную мною открытой. Мне казалось, что я с трудом вижу лица присутствующих и только слышу выкрикивания Вацлава Лаврентьевича, диктующего письмоводителю акт вскрытия, и
скрип письмоводительского пера.
Но, чу! Послышался осторожный стук выходной
двери… По двору, по направлению к саду, промелькнули две тени. Легкий
скрип шагов, а также очертание теней позволяли безошибочно заключить, что это были две женщины.
Послышался стук в ворота, потом
скрип калитки, шорох в передней;
дверь растворилась — и… кто ж перед глазами Густава?..
Усилия мальчишек увенчались успехом, и будущий миллионер, или как называл его буфетчик «живой покойник» был вытолкнут за
дверь заведения, со
скрипом и грохотом тяжелого блока затворившуюся за ним.
В самый день Крещения, 6 января, часу в седьмом вечера, из одного из грязных трактиров на Сенной площади вышел человек, одетый в почти новый дубленый полушубок и сдвинутую на самые глаза мерлушечью шапку, остановился на минуту в
дверях трактира, блок которых еще продолжал издавать резкий
скрип, как бы в нерешительности, куда ему идти, и пошел, видимо, наудачу, вправо, как-то крадучись и озираясь по сторонам.
Когда поздний ночью он звонил у своих
дверей, первым звуком после колокольчика был звонкий собачий лай, в котором слышались и боязнь чужого и радость, что это идет свой. Потом доносилось шлепанье калош и
скрип снимаемого крючка.
Те из моих любезных посетителей, которые оказывают мне честь выражением своего восторга и даже — да простится мне эта маленькая нескромность! — даже преклонения перед моей душевной ясностью, едва ли могут представить, каким явился я в эту тюрьму. Десятки лет, пронесшихся над моей головою и побеливших мои волосы, не могут заглушить того легкого волнения, какое испытываю я при воспоминании о первых минутах, когда со
скрипом ржавых петель открылись и навсегда закрылись за мною роковые
двери.